Маленький итальянский негодник или “Надо, Федя, надо!”

Автор заметки: Татьяна Котова. 

Чем дольше я живу на этом свете, тем больше я не люблю сюрпризов. И даже сюрпризы приятные давно уже попали под категорию нежелательных. С годами мне все  больше приходится по душе запланированный и размеренный ход моей жизни. Однако, родители моего благоверного, ей-богу, застряли в глубокой детской наивности и  искренне продолжают верить в то,  что их приезд “нежданчиком” являет собой сюрприз приятный во всех отношениях.

С радостной улыбкой, со слезами на глазах и словами “добро пожаловать” я обнимала у порога дома как снег на голову свалившихся родственников. Самыми искренними  из всех приветственных эмоций были только слезы. Тема чилийских гостей  пройдена мной не один раз, и уже я отлично отдаю себе отчет в том, что за всем этим стоит… О, господи, ну за что мне все это?.. Кусая губы, я уныло поплелась перестилать кровати в спальнях  для гостей. Большой чилийский песец подкрался незаметно…

Наверное, иметь большую семью – это хорошо, а если эта семья вдобавок дружная – еще лучше. Но мне, человеку из страны, где наличие в семье трех детей вызывает  у окружающих почтительный трепет  по причине многочисленности, … – мне приходится трудно. Ну, не умею я жить большим веселым табором. Достаточно интровертная и созерцательная от природы,  всем вечеринкам и шумным компаниям я предпочту  домашнюю тишину, мягкое кресло, хорошую книгу и  чашку кофе.

Два родителя в гостях – это совсем не орава, – возразите вы мне. И… ох, как ошибетесь… Да что вы знаете о чилийских семьях! Как фокусники из рукавов они вдруг вытаскивают на свет божий все новых и новых своих сестер, кузин, племянников,  теть, дядей, сватьев и братьев, живущих в этом же городе.  А это значит, что рано или поздно вся эта латинская орда, в том или ином составе,  скопом или поочередно,  будет использовать мое  уютное гнездышко для своих шумных набегов.  И совсем скоро  тихая и  скромная моя гавань  наполнится испанским ором, превратится в проходной двор и  взорвется   всеми мыслимыми звуками:  дверным хлопаньем, лестничным топаньем, стуком, шумом, гамом,  звяканьем и бряканьем.

Глубокий вдох, медленный выдох… “Я совершенно спокойна..Уходят все волнения и тревоги…Я все больше успокаиваюсь…”, -вспоминаю я слова давно забытой мантры…

Ну, вроде, помогло немножко.

А песец тем временем мало того, что подкрался незаметно, еще и напал неожиданно.   Свое семейное барбекю (которое здесь называют “карне асадо”) решено было в долгий ящик не откладывать, а взяться за его организацию –  да вот прямо сейчас,  – а чего ждать-то?

“Я спокойна…Я совершенно спокойна…”.  Да блин! Вот досада-то! И никакие мантры уже не помогают.

Мой дом-моя крепость. Хорошо ли это, или плохо, но я не люблю видеть у себя в доме посторонних и незнакомых людей. Особенно, если я их не приглашала.  Друзья, которые хорошо знают меня и не раз являлись “жертвами”  моего гостеприимства,  в жизни не упрекнут меня в отсутствие оного.  Но ох уж эти чужие нравы… Любой чилийский  гость не считает неприличным притащить с собой за компанию еще пару-тройку каких-нибудь близких или дальних сородичей вместе со всеми отпрысками  от мала до велика. Причем,  никого не поставить  в известность о многочисленном “прицепе”, тоже не считается неприличным.

 – А сколько человек еще придет? – спросила я, как бы невзначай,  у вновь прибывших домашних, накрывая стол на террасе.

Это чтобы избежать новых сюрпризов и понимать степень своих надвигающихся страданий – обойдусь ли я мелкими потрясениями или меня ждет большой нервный срыв. На всякий случай открываю бутылочку пива в качестве успокоительного.

 – Еще два человека, – ответили мне.

Ответ мне понравился. Я повеселела. Но пива  все же глотнула,  на всякий случай. И повеселела еще больше. В принципе, не так уж все и плохо: пожарить мяска и посидеть в хорошей компании за бутылочкой-другой доброго чилийского вина…  да, все не так уж и плохо! Еще несколько глоточков из темной бутылочки привели меня в состояние близкое к благодушию, и я отправилась переодеваться.

… Вернувшись через какое-то время, я  застыла на пороге собственной террасы с недопитой бутылкой пива в руках. В горле комом застрял немой вопрос: кто все эти люди?  Вместо заявленной пары человек по террасе топталась прорва  едва знакомых и совсем не знакомыми мне людей. Медленно выходя из невольного ступора, я  вспомнила  о хороших манерах и  перечмокала вновь прибывших условными поцелуйчиками в воздух где-то в районе щеки. Приветственные поцелуи  при встрече  даже с незнакомыми людьми – еще одна непростая  для меня чужая привычка, нарушающая так ценимое мной и оберегаемое личное пространство.

На террасе внимание мое привлек, скромно вжимающийся в пластиковый стул, мальчик лет семи с ангельским взором очей небесно-голубого цвета. Ангел наотрез отказался со мной целоваться,  резко отвернулся и  закрыл лицо руками. Оно и правильно!  Если бы не правила приличия и мой уже не юный  возраст, не позволяющий списать подобные выходки на детскую непосредственность, я бы проделала то же самое.

Лениво потягивая вино в ожидании соблазнительно шкворчащего на решетке мяса, я заметила, что, по мере привыкания к новой обстановке, ангелочек как-то осмелел, приосанился, принялся выкобениваться, и с каждой минутой наглел все больше и больше: бесцеремонно что-то требовал, пинался, ругался на гремучей смеси итальянского и испанского, капризно покрикивал и повелевал всем заткнуться.   “А ангелочек-то, оказывается, невоспитанный  говнюк”,  – равнодушно подумала я, смакуя каберне совиньон. Прибыл говнюк из Италии вместе со своей маменькой, чилийкой по происхождению, навестить местную родню по случаю отпуска. Улыбаясь, как ни в чем не бывало, его маменька на пару с бабулей спокойно слушали, как их маленький негодник посылает взрослых людей  в далекие пешие  путешествия. Но даже не пытались его приструнить. Впрочем, приструнить  распоясавшееся  дитятко не пытался вообще никто. На все его пакостные выходки присутствующие реагировали фальшивой снисходительной умильностью.

Это семейное “карне асадо” нравилось мне все меньше и меньше.

За обеденным столом, где место маленького паршивца оказалось напротив моего, я хмуро поглядывала на то, что он вытворяет  и уже все чаще  думала о хороших пиздюлях розгах в больших количествах. Негодник  тоже искоса кидал на меня заинтересованные взгляды, очевидно, решая, не адресовать ли и мне порцию безнаказанного хамства . Наконец, вседозволенность победила.

– Чего ты на меня уставилась? – пошел он в атаку.

– Куда хочу , туда и смотрю, – спокойно ответила я ему по испански.

– Кайяте! (заткнись), – заорал маленький засранец в  гневном припадке.

Ну, это он зря… Настроение-то и без того паршивое..

Я внимательно взглянула на его мать – ждать нормальной ( по российским понятиям) родительской реакции не имело смысла.

– В общем так, маленький итальянец…,  – начала было чеканить  я ледяным тоном, распространяя  ледниковый период на  все окружающее меня пространство, – Слушай меня внимательно…

Внимательно меня приготовились  слушать и родственнички сорванца. Было видно, что они как-то не привыкли одергивать маленького хама и уж совсем оторопели от того, что его кто-то решил одернуть.

И тут за  моей спиной  возник мой благоверный, на собственном опыте давно убедившийся, что русский холод даже в словесном измерении не предвещает ничего хорошего:

– Послушай, маленький итальянец, – продолжил он весело и бодро, пытаясь разрядить обстановку, и  по его тону я поняла, что слова адресуются не только маленькому засранцу, – Она – из России, она – русская. Лучше тебе с ней так не разговаривать. А наперед – с русскими вообще не рекомендуется разговаривать в такой манере. Русские не один  раз спасали Европу во время войн. Но их нельзя злить. Потому что, если разозлить  русских, то от твоей Италии вместе со всей Европой мокрого места не останется. Вообще, ни от кого ничего не останется. Россия очень, очень могущественна…

Ого… “Браааво, Киса, вот что значит, моя школа!”  Регулярные уроки политинформации  все же приносят свои полезные плоды.

Маленький негодник напрягся и недоверчиво на меня покосился. За весь день он получил первый серьезный отпор своим хамоватым выходкам. Политический ликбез был преждевременным по причине его малолетства, и вряд ли он хорошо понял смысл сказанного, но интуитивно почувствовал глубину и масштаб последствий.  Родня его с непривычки также притихла. Да и информация про спасение Европы для некоторых из них явно была большой новостью.

– Чили, – продолжал мой благоверный, – конечно, таким могуществом не обладает, поэтому здесь мы маленьких непослушных итальянских мальчиков  по старинке просто  съедаем.

 – Дааа.., – поддержала я его скрипучим голосом кровожадной ведьмы, – в том году я зажарила одного маленького непослушного итальянца. Знаешь почему? Он сказал мне “заткнись”. Он сказал мне это два раза. На первый раз я его простила. Ты меня хорошо понимаешь?

 Пристально глядя в глаза маленькому хаму, я медленно и зловеще пилила ножом в своей тарелке истекающий  кровавым   соком кусок говядины, прожаренной аккурат на три четверти.

И красноречиво покосилась на угли жаровни. Угли все еще весело продолжали тлеть. Засранец покосился туда же… Здесь-то уж было все предельно ясно. В его нежно-небесных итальянских очах отразились первые признаки неподдельной тревоги. А в глазах его  маменьки  – первые признаки мыслительной деятельности в нужном направлении.

Оторвала свой нос от тарелки с мясом и его бабуля Нелли, дама глубоко за пятьдесят, с мелкими глазенками  и крупными щербатыми зубами.  В ее ленивые  мозги тоже   просочилась явно неизвестная доселе информация про русских и Европу.

– Как это спасли, от кого? – удивленно спросила она.

– От фашистов, тетя Нелли. Русские спасли Европу от фашизма.

Информация для мозга оказалась куда сложнее для переваривания, чем переваривание желудком куска мяса. Посмотрев в никуда пустым взглядом и недоуменно помолчав,  тетушка  Нелли вернулась к более знакомому процессу жевания.

Через некоторое время я заметила, что маленький невоспитанный итальяшка куда-то исчез. Оказалось, что его маменька  кому-то  позвонила и поручила отвезти негодника домой. То ли чувство стыда проснулось за собственное, плохо воспитанное чадо, то ли… То ли на самом деле  испугалась и решила  перепрятать дитятко от греха подальше: мало ли что взбредет в голову этой непонятной русской.  Ну, медведи же с балалайками у них  по улицам ходят…))

А еще через часок я поймала у выхода  и саму маменьку негодника, решившую ретироваться от меня по-английски. Нет, ну мало того, что они по-английски являются… И  я не смогла  лишить себя самой приятной части неприятных визитов: сцены прощания.

– Чао! Большое спасибо, что зашли  к нам в гости! – приторным сиропом капнула я ей на нервы.

– Спасибо, что пригласили, – улыбнулась она не искренне и кисло.

– А я вас и не приглашала, –  по-русски пропела  я себе под нос напоследок, закрывая дверь.  Подумав, я повернула еще и ключ в замке. На мои глаза попался небольшой российский флажок, приколотый к стене возле зеркала. Да, с порога этого дома начинается маленький кусочек России!  А в России свои понятия об уважении и воспитании!

Автор заметки: Татьяна Котова